С самого принятия Минских договоренностей в феврале 2015 года, в украинском обществе не существует единого мнения относительно этого документа. «Они перемещают фокус из страны агрессора на страну-жертву. Ответственность лежит на Украине так, как это – внутренний конфликт. К тому же, их положение сложно выполнить, ведь возможны разночтения. Нужен более четкий план, дорожная карта – что за чем делать», – пояснила Екатерина Зарембо, заместитель директора Института мировой политики, во время дискуссии в Украинском кризисном медиа-центре. Впрочем, по ее словам, именно Минские договоренности привлекли к процессу медиаторов – Германию и Францию, которые находятся на стороне Украины, а также имеют четкий механизм, который указывает на преступника – санкции. На западе эксперты попытались проанализировать экономические, политические, гуманитарные последствия, а также как изменилась общественное мнение за эти почти два года.
Общественность определились со своим мнением
«Мы имеем четко сложившуюся картину общественных настроений относительно конфликта на Донбассе. Нет запроса на мир любой ценой. Около половины населения считает, что Украина должна быть избирательной в компромиссах, на которые она идет. К концу 2016 года эта позиция стала преобладать и в прифронтовых районах Донбасса», – рассказала Мария Золкина, политический аналитик Фонда «Демократические инициативы».
Украинское общество настроено на формулу «сначала – безопасность, затем – международные документы». Основным рецептом мира является дальнейшее давление на РФ с целью прекращения агрессивных действий. При этом положительное отношение к идее с международным контингентом значительно увеличилось, в частности на Донбассе – с 16% поддержки до 39%. «Никаких выборов на неподконтрольных территориях быть не может – так думают стабильно более 40% украинцев, а среди тех, что допускают такую возможность, преобладают те, что ориентируются на ряд требований: демилитаризация территории, соответствие избирательного процесса украинскому законодательству, контроль международного сообщества, восстановление украинского контроля над границей», – рассказала Золкина. Все большую поддержку набирает идея о том, что территории не должны получить никаких дополнительных полномочий после их реинтеграции. Такое мнение теперь преобладает и на Донбассе – 42%. «Это – наши внутренние «красные линии». Если в 2014 году и в начале 2015 года можно было убедить внутреннего потребителя в целесообразности тех или иных болезненных уступков, то сегодня это может закончиться целым рядом внутренних рисков, начиная от возмущения, протестных настроений, дальнейшего раскола среди элит и ослабление государства», – отметила политический аналитик Фонда «Демократические инициативы». По ее словам, одним из возможных вариантов для Украины принять ситуацию как факт и пытаться ее облегчить: улучшить условия пересечения на КПВВ, способствовать торговле с определенными предприятиями на неподконтрольной территории. «Такой сценарий – способ показать, что государство выполняет свои полномочия в тех объемах, в которых может, в отношении своих граждан, которые могут на нее рассчитывать. Если будут условия для возвращения территорий, то такое отношение облегчит переход власти. Но такой подход замораживает ситуацию на де-факто признании двух систем власти: самопровозглашенная власть становится партнером в реализации полномочий Украине. От этого легко перейти к их легализации», – отметила Мария Золкина.
Гуманитарная и социальная ситуация
Виталий Сизов, аналитик Донецкого института информации, рассказал, что из-за военных действий, большая нагрузка идет на медицинские учреждения Донбасса. Также сложная ситуация остается со статистикой заболеваний на неподконтрольной территории. Перемещение вузов прошло очень сложно, студенты часто выбирают переехать в крупные города, наблюдается отток кадров в школах, а также идеологизация обучения. «Если на подконтрольной Украины территории идеология направлена на единую, неделимую Украину, то на временно оккупированных территориях строится отдельная идентичность. Это плохо отразится на перспективе реинтеграции», – считает он. Господин Сизов отметил, что идея полной изоляции неподконтрольной территории пользуется поддержкой у сторонников «легких решений». «Такой сценарий имеет свои риски: отказ от части своих граждан приведет к репутационным последствиям перед, прежде всего, собственными гражданами, которые стали жертвами оккупации, а также перед международным сообществом – как надежного партнера», – считает Виталий Сизов.
Экономика
По словам Илоны Сологуб, исследовательницы Киевской школы экономики и Vox Ukraine, из-за войны Украина потеряла 10-15% своего ВВП, часть налоговых поступлений, а ее выплаты из бюджета выросли. «В последующие годы выплаты из бюджета связаны с конфликтом или останутся прежними, или еще больше возрастут: военные выплаты, выплаты на ВПО, восстановление инфраструктуры освобожденных регионов и т.д.», – считает исследовательница. Очевидно значительное снижение доли России в мировой торговле. Линия разграничения стала серьезным источником коррупции. «Для иностранных инвесторов конфликт является лишь третьим фактором, который их отпугивает после коррупции и несовершенной судебной системы», – добавила она. По словам Илоны Сологуб, очень опасно топтание государства на месте, если она рассчитывает на реинтеграцию временно оккупированных территорий. «Люди, которые выступают за изоляцию, недовольны, что продолжается торговля оккупированными регионами. А те, что выступают за большую интеграцию, или имеют там родственников, недовольны, что этим 20 тысячам людей необходимо стоять в очередях по много часов», – пояснила г-жа Сологуб.
